Нейрофизиолог исследует собственный инсульт.

statiy-po-psihologii-insult Пример черного юмора, который иногда демонстрирует нам судьба. Однако, это еще и пример потрясающего мужества, дисциплины, самоиронии и осознанности. Нейрофизиолог, чье тело сразил тяжелейший инсульт продолжает свои исследования. ЧИТАЕМ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС:

2 февраля 2001 года у выдающегося исследователя состояний сна и дремы, профессора Джей Аллана Хобсона случился инсульт. Десять дней Хобсон не мог ни спать ни дремать. После этого профессор понял, что инсульт поразил определенный участок мозга, причем, именно тот, который он сам изучал, проводя исследование сна с участием кошек. Называйте это как угодно: правосудием, или очевидным невезением, так или иначе, Хобсон подошел к данному опыту как настоящий ученый. Он решил документировать все происходящее с ним так же, как он делал это в своей исследовательской работе. Однако, на этот раз это был взгляд изнутри.

statiy-po-psihologii-nerofisiolog-issleduet-sobstvenniy-insult-2

Врачи сообщили, что это классический случай синдрома Валленберга*. К симптомам можно было отнести сложности с движениями, особенно, с правыми рукой и ногой, наблюдались проблемы с равновесием, в глазах двоилось. В то время, как врачи наблюдали симптоматику и ставили диагнозы, психолог хотел выйти за рамки сухих медицинских терминов и описать субъективную составляющую опыта, переживаемого человеком, который перенес инсульт с очагом в данной области головного мозга.

Синдром Валенберга (альтернирующий синдром, альтернирующий паралич, перекрестный паралич) - паралич при котором синдромы, возникшие в связи с поражением участка головного мозга около очага инсульта сочетаются с симптомами проводниковых расстройств (нарушения координации, нарушения чувствительности).

psyhelers.ru

"Время в больнице течет очень медленно. У меня было два основных занятия: пытаться не захлебнуться собственной слюной и попытаться не упасть из-за головокружения. Я часами лежал на спине на больничной койке закрыв глаза. Хуже всего было по ночам, ведь я не мог уснуть. Раньше мне всегда хорошо спалось на боку. Однако, в данном случае это не помогало. Я не спал, мой ум активно работал всю ночь напролет".

Со временем Хобсон стал испытывать галлюцинации - обычный симптом при хроническом нарушении сна:

"Часто мне казалось, что кровать повернулась на девяносто градусов против часовой и катапультировала меня из госпиталя к морю. Эти ощущения были абсолютно реальными. Ощущение, что я лечу с сумасшедшей скоростью. Мне было очень страшно. В такие моменты я думал: "так вот на что похожа смерть". К моему удивлению, эти ощущения закончились так же быстро, как и начались. Однако, это оставило неизгладимое впечатление".

Позже, в течении следующего года у Хобсона развилась пневмония, кроме того у него диагностировали сердечную недостаточность. Ученый был близок к смерти. Хобсон выстоял. Однако, в рамках терапии ему были назначены препараты, которые до этого он сам назначал пациентам. Вот как он описал эффект воздействия лоразепама:

"Лоразепам ассоциируется с состоянием путаницы и он, определенно, оказывал подобное влияние на меня. Я принимал его дважды, оба раза реакции были одинаковыми. Я был убежден, что сплю не в больнице, а в каком-то замечательном летнем лагере. Вокруг меня были знакомы и не знакомые мне семьи. Женщины болтали в каком-то помещении, которое я принял за общую кухню. Они обсуждали, что приготовить на обед другим жителям лагеря. Позже я осознал, что это были голоса медсестер за дверью моей палаты".

На протяжении своей повторной госпитализации ученый вновь перестал спать. Он вновь пережил галлюцинации и другие психотические проблемы. Сейчас все это позади. Хобсон прошел все эти испытания. Он изранен, но жив:

"Сейчас я далек от полного выздоровления. Состояние моей психики далеко от нормального. Я совсем не тот морально и физически крепкий мужчина, каким был до инсульта. Я хожу с тростью. У меня случаются приступы раздирающего кашля. У меня постоянно дергается правый глаз и правая щека. Я постоянное ощущение, что кто-то поджег мой левый ботинок. Однако, моя здоровая часть наблюдает все это. Она анализирует и предлагает гипотезы по поводу состояния моей больной части. В начале, когда меня спрашивали как я, я колебался, не знал что ответить. Не мог выбрать между: "У меня все отлично!" и "Я очень слаб!". Теперь я отвечаю: "Та часть меня, которая с вами разговаривает чувствует себя отлично!". Этим все сказано".

По материалам психологического блога spring.org.uk